Режиссёр «Пугала»Если ты начал снимать, надо воспринимать себя в формате мирового кино

Интерес к кино появился, когда я работал в школе с подростками. Там был клуб, где они снимали свои ролики для КВН и любительские фильмы. Проработал пять лет в этом кружке, ушёл, а потом наступил бум якутского кино, которое выходило у нас на больших экранах наравне с голливудскими блокбастерами. И неожиданно начало зарабатывать и собирать кассу. Тогда я подумал, почему бы и мне не попробовать, и в 2013-м снял любительский фильм «Топор»16+. Работая над ним, познакомился с людьми, которые делают якутское кино: операторами, режиссёрами и монтажёрами. Уже через год вышел мой первый полнометражный фильм.

Не пугало. Я видел, что снимают другие, какого качества. В принципе тоже что-то подобное делал и подумал: а вдруг тоже получится. Поэтому боязни не было, скорее интерес.

Нет, наверное. Просто рискнул, а потом оказалось, что снять нормальное кино стоит денег. Хороший оператор, камера, звук. Взял восемь кредитов, продал машину. В итоге фильм провалился в прокате, потому что реклама была не очень хорошая.

Кино снял у себя в деревне и подумал, что и актёров нужно оттуда брать. Своих знакомых снимать, друзей, соседей, которые и бесплатно смогут поработать, и морально поддержать. Привозить профессиональных актёров тоже стоит денег. У них определённые гонорары, а у меня бюджеты маленькие.

Нет, не ожидал. После неудачного проката думали, что делать с этим фильмом, пришла идея подать его на фестиваль. Нас приняли на Пусанский фестиваль в Южной Корее, авторитетный, класса «А». Попали туда и сразу посыпались приглашения на другие. В итоге наш фильм прокатился на 25 фестивалях, включая Новую Зеландию, Австралию, Канаду. Думаю, мы были интересны как какая-то экзотика, новинка. Все удивились, что в некой Якутии стали снимать своё кино.

Этот вопрос давно висел в воздухе. Сложно снимать фильмы и работать в школе. На двух стульях не усидишь. Поэтому после Нового года всё-таки принял решение полностью уйти в кино.

Сложный вопрос. Вообще по национальности я на четверть якут по линии отца. В профессиональном плане себя не воспринимаю российским или якутским режиссёром. Думаю, что если стал снимать, надо воспринимать себя в формате всего мирового кино. Поэтому просто есть режиссёр, зритель, а откуда ты и на каком языке снимаешь — не имеет значения.

На якутском языке снимать важно потому, что мы все понимаем: это инструмент для развития нашей культуры. Если не будет языка, не будет народа. Поэтому, конечно, стараемся, чтобы наша речь звучала на фестивалях. Например, у вас в городе или в Новой Зеландии, где вообще не знают ничего про Якутию. К тому же, если якут будет говорить на русском языке, это прозвучит смешно, не останется ни дикции, ни интонации. Сам я владею якутским не в полной мере, понимаю речь, но говорить пока не могу.

Бюджеты остаются маленькими. Просто они в масштабах якутского кино увеличиваются. Если я «Пугало»16+ снял за 1,5 миллиона, то в январе у меня прошли съёмки нового фильма за 3,5 миллиона. Хотя ничего не изменилось, просто ценники стали повыше. Аренда оборудования, специалистов, конечно, всё растет. А вообще для российского кино нужна российская история.

Тогда разозлился, потому что у нас пошли фестивальные успехи, но поддержки не было никакой. А потом ещё в конце года мне звонили из минкульта и просили: «Давайте-ка отчёт, где вы там поучаствовали, нам надо отчитаться». Я этого просто не понимал. Сейчас с властями дружу, всё хорошо. У нас впервые в декабре прошёл грант, и республика стала вкладываться в кино. Думаю, что в этом и в следующем году поддержка уже системная пойдёт.

Да, доволен. Потому что раньше вообще ничего не выделялось. С другой стороны, мы остаёмся со своими ограничениями в бюджете. Если бы поддержка составляла 100-200 миллионов рублей, мы бы могли планировать бюджеты масштабных фильмов. Однако пока придётся делать маленькое кино.

Не знаю (смеётся). У нас в Якутии отношение к властям другое. Считаю, что пока всё в порядке. Не боюсь: раз дали, так я взял. Сейчас основная задача — снять фильм, и меня устраивает, что впервые не буду вкладываться сам.

Пока не заглядываю так далеко. В этом году выпущу картину, на которую мне дали грант. В любом случае собираюсь снимать фильмы, какие-то источники смогу находить. И постараюсь сделать своё кино, чтобы было видно меня как автора в первую очередь.

Нет-нет. Моя основная задача, чтобы сохранялась полная свобода и проект оставался полностью моим. Смогу отказаться, если буду видеть, что меня чем-то ограничивают. Если какие-то границы станут указывать, то я, конечно, обратно отдам.

Потому, что у нас как раз есть полная свобода и это даёт нам большой плюс. Полагаю, в России уже начинаются какие-то ограничения.

Мы можем создавать фильмы на абсолютно любые темы. У нас нет продюсеров в кино. Режиссёр сам себе продюсер. Он находит деньги, что хочет, то и снимает. В российском кино, наверное, таких режиссёров мало, поэтому здесь очень много продюсерских проектов. У каждого продюсера свои интересы и представления, как нужно делать кино.

У меня есть просто понятие «зритель». Неважно, где он живёт, на каком языке разговаривает, для меня самое главное, чтобы он понял, о чём снят фильм. Скорее всего, я всё-таки создаю взрослое кино, для зрителей от 25 лет. Наблюдал, как мои фильмы смотрели в Южной Корее, в Эстонии или в Германии. Это абсолютно разный зритель. Есть и интеллигенция, и рабочие.

Абсолютно ничем. Никаких реальных прототипов у этой истории про знахарку и самого персонажа нет. Мне показалось любопытным рассказать о человеке, который обладает даром и не очень этому рад. История лет десять назад у меня зародилась, потом долго её обдумывал и в конечном итоге спустя восемь лет написал сценарий.

Валентина у нас в Якутии — известный музыкант. Она выступает на сцене, поёт. И образ у неё необычный, есть в нём что-то шаманское. Когда посмотрел в интернете ролики с выступлениями, то сразу понял: вот моя актриса. Позвонил ей, объяснил, кто я, что собираюсь снять и она не раздумывая согласилась. Вот так мы с ней общий язык нашли и сработались очень хорошо.

Мне кажется, это неправильно. Зритель должен сам выбирать, что смотреть, и никто не вправе ему указывать. Вообще в этом смысле у фильма может быть только один критерий: он должен быть интересен зрителю.

Я же по прокату ничего не решаю, у меня работают агенты…

У нас была определена дата. Просто дальше оттягивать нет смысла, нам надо показать. Потому что у каждого фильма свой срок.

Нет-нет. Наверное, нет.

Это история о сорокалетнем мужчине, который спустя определённое время возвращается обратно в свою деревню, в отчий дом. Он там не был двадцать лет, не звонил и не появлялся. Герой понимает, что всё изменилось. Друзей не осталось, родни не осталось, всё чужое, и он в шоке.

Пытаюсь смотреть, как снимают другие. Понимаю, что ещё не умею снимать хорошо. Все равно ошибки есть, у меня нет образования. Поэтому самый реальный способ для меня — смотреть, как это делают другие.

В последнее время смотрю скандинавское кино. Там очень много отличных фильмов. Они умеют довольно жёстко снимать про свои проблемы. Могу посоветовать шведскую картину «Толпа»16+ или исландскую «Бараны»16+.

Было, конечно, приятно и удивительно попасть в такой список. Вообще не очень стремлюсь в какие-то списки попадать. Когда включают это, конечно, здорово. Думаю, меня слишком много хвалят и делают из меня какого-то уникального человека.

Ну в принципе да, есть такие мысли. Просто стараюсь к себе относиться очень критично. Потому что понимаю: надо теперь максимально расти, делать всё лучше и лучше. Если сейчас буду думать, что я молодец, то для меня это будет конец. Такая остановка. Я пришёл в кино и хочу достичь максимальных результатов. Поэтому необходимо стараться и постоянно требовать от себя чего-то большего.