Залетел на миллионКак калининградец Томас Корсуков стал популярным в TikTok

Устанавливал TikTok из любопытства. Мысли снимать ролики самому, конечно, были, но тогда казалось, что никому не будет интересно. Первое время я смотрел все видео подряд, удивлялся, что среди них немало чуши. Потом подумал — окей, почему бы и не попробовать. Первый ролик получилось снять случайно: мне позвонил представитель какой-то телеком-компании и начал предлагать их услуги, а я — прикалываться. Рядом был мой младший брат, который всё это записал. Видео сразу «залетело» на миллион просмотров.

Нет лучшего способа раскрутить TikTok, чем просто создавать много разного контента. Мой — это преимущественно пранки. Например, я звонил в дорогие салоны обуви и просил подобрать туфли 54-го размера для моей девушки-баскетболистки. Звонил в звукозаписывающие студии, представлялся очень влиятельным человеком и предупреждал, что разговор строго конфиденциальный. Говорил, что развожу кур и хочу записать для них трек «Куриные лапки», в ответ мне озвучивали условия и назначали время. Самое большое число просмотров у одного ролика — 6,7 миллиона.

Для жёстких пранков стоит использовать кнопочный телефон и левую сим-карту. Всегда можно сказать, что происходящее в ролике — монтаж.

С начала лета прошлого года TikTok — основной источник моего заработка. Один из способов монетизации — продажа телефонных розыгрышей. В среднем за звонок, в котором я притворяюсь любовником, беру от 1 500 до 2 500 рублей, в зависимости от сложности. За тысячу рублей – ну разве что привет могу передать. Ролики покупают самые обычные люди, чьи-то девушки и жёны.

На TikTok уходит весь день. Проснувшись, первым делом проверяю просмотры, комментарии. После завтрака отвечаю на сообщения, обсуждаю розыгрыши и партнёрки. Затем придумываю, что и как буду снимать, порой до глубокой ночи. Пока меня не напрягает, что это занимает столько времени.

Летом мой заработок составлял порядка 100–150 тысяч рублей в месяц. Зимой, особенно после праздников, стало хуже — все гуляли, отдыхали, тратили деньги.

Из калининградских тиктокеров никого не знаю. Но круто общаюсь с блогерами-миллионниками из других городов. Например, с Аней Калашниковой (113,9 тысячи подписчиков в TikTok, больше миллиона в Instagram. — Ред.) — она модель, певица, снималась в жюри «Дома-2». Большинство моих подписчиков тоже не из Калининграда.

В отличие от Instagram, у TikTok есть трафик бесплатного пиара. Здесь любой может найти свою нишу. Если у человека есть чувство юмора и камера, — причём совершенно неважно какая, — аудитория будет расти. Я не ограничиваюсь только одной площадкой, также развиваю Instagram. Канал на YouTube тоже есть, но пока неактивный. Это намного глобальнее, там гораздо дольше требуется ждать результатов. Мне же нужно здесь и сейчас.

Вполне возможно, что TikTok-хаусы (так называют дома, где живут несколько блогеров, которые снимают совместные ролики, для увеличения охвата. — Ред.) станут появляться и за пределами Москвы. С удовольствием бы вошёл в музыкальный, который работает как самостоятельный лейбл.

Полтора месяца назад подписал партнёрские соглашения с несколькими крупными компаниями, среди которых — производитель жвачки Dirol. Рекламодатели находят меня сами, платят за контент на определённые темы. Если я понимаю, что сотрудничество окажется невыгодным, отказываюсь. Говорил «нет» пиццериям и суши-барам — предлагали не очень хорошие условия и не были готовы платить сразу.

Никогда не был связан с юмором, не играл в КВН. Понимаю, что некоторые мои шутки — на грани. Но чем запретнее, жёстче и отвратительнее тема, на которую ты шутишь, тем смешнее ролик. К тому же речь идёт об импровизации — это экстренная ситуация, нужно продолжать диалог, даже если рискуешь перегнуть.

Я не снимаю видео с опросами. Когда это было в новинку, такие ролики собирали много просмотров. Сейчас никого не удивишь, если будешь спрашивать у прохожих, какой у них секрет. Разве что ты выйдешь на улицу в трусах.

Иногда подписчики просят разыграть своих родных и друзей, сказав, что у них диагностировали ВИЧ или что кто-то попал в больницу, разбившись на мотоцикле. Для меня эти темы — табу. О религии я тоже не шучу (у Томаса верующая семья; в прошлом он пел в церковном хоре и служил в храме пономарём. — Ред.).

В Калининграде немногие понимают, что TikTok — это серьёзно. Думаю, со временем это изменится. Хочется, чтобы местные компании знали обо мне, покупали рекламу и приглашали выступать на корпоративных мероприятиях. Моя цель — в течение года собрать миллион подписчиков, побить свой же рекорд по заработку.

Приятно, что меня узнают на улице. Но жизнь — не TikTok, тут уже, условно, в носу не поковыряешь. Недавно был в продуктовом магазине, потом решил зайти ещё в один, за фруктиками. Всё это время за мной ходила женщина лет сорока. Сначала я не придал этому значения, но когда расплачивался, она подошла и сказала: «Ой, Томас, я тебя знаю». А потом стала кричать мужу: «Я же сказала, что это он». Оказалось, их дочь подписана на меня в TikTok, ролики смотрят всей семьёй.

Аудитория TikTok не такая молодая, как принято думать. Если бы здесь не было столько взрослых людей, я бы не зарабатывал по 200 тысяч в месяц. Дети неплатёжеспособны.

Не хочу говорить, сколько мне лет. Большинство моих сверстников всерьёз думают о семье, отец считает, что пора стать деловым, строить карьеру. Но я ни капли не чувствую себя на свой возраст, в душе мне двенадцать. Поэтому просто напиши, что я молодой — это главное (смеётся).

Фото: Светлана Андрюхина

«Королевские ворота» № 249, март 2021