Моряки – космонавты – студенты3 круга калининградского советского общепита

Гастрономический Калининград от других городов советской родины отличался тремя пунктами, и все они органично слились в фигуре идеального потребителя, в профиле Моряка-Космонавта. Вот он идет в расстегнутом бушлате скафандре, переходя из ресторана «Орбита» в ресторан «Бригантина», вот он метет матросскими клешами космическую пыль немецкую брусчатку, в правой руке у него тюбик с космическим питанием, левой он держит за талию девушку на каблуках и с пакетом фирменным «Мальборо». За ним едет автомобиль «Волга», везущий его фуражку и гермошлем. Вот она, Настоящая Жизнь, Дольче вита и Хай лайф!..

В любое время года можно выскочить из школы, перебежать дорогу и купить на улице теплых пирожков у тетки, перевязанной белым фартуком, зимою особенно заметным на фоне овчинного тулупа. Потом купить в столовке стакан сока и съесть второй пирожок, не суетясь (первый, транзитный, проглочен на ходу), щурясь на здание завода, в котором твои отец и мать также обедают в столовой. Хотя мать, конечно, готовит такие щи, что ого-го! – но сегодня она после ночной смены, а батя в столовой покупает котлету из неведомого животного с макаронами и подливой, а потому у тебя - пирожки.

Это круг повседневный, ближний. А где-то там, за орбитой этого круга, бескозырка и гермошлем, там моряки и космонавты, жители Советской кулинарной Поднебесной…

Из этого круга видна топография столования того самого Морского Космонавта, уже можно примериться к ней если не телом, то взглядом. Космическая линия нашего города тянется через весь Центральный район, от памятника «Землякам-Космонавтам» по улице Космонавта Леонова, - маленькая область дала эСССРу аж 6 космонавтов, самая высокая космическая плотность на 1 000 человек! Да, климат у нас такой! И пирожки… Через дорогу от памятника единственный в городе коктейль-бар «Космос» в новой, недавно построенной 9-этажке. Если идти дальше по улице, то через два квартала старый немецкий дом с фальш-колоннами и черепичной крышей, ресторан «Орбита». Там он и сидит, Космонавт-Моряк, с девицею и друзьями, с другими космонавтами и моряками, с морячками и орбитами, пьет ВИСКИ и ест заморские блюда. На входной двери ресторана хроническая надпись «мест нет», за которой маячит привратник.

Сколько я ни смотрел и ни препарировал, голова не обнаруживалась! Так как пирожок в «Дарах моря», то он с рыбой, и это так же плохо, как рыбный день в столовке каждый четверг. Потому что тогда батя приходит с работы злой и голодный, так как рыбу эту мойву то ли готовить не умеют, то ли она специально состоит из одних костей и галочки в столовой «отпущено столько-то тонн жареной мойвы», – я тоже пробовал, и тоже не смог съесть… Но пирожок сам по себе настолько кантовская «вещь-в-себе», что даже с рыбой, и даже холодный он съедался за здрасьте. Лучше, если он с мясом, а еще лучше с повидлом, но держатель таких - только тетка в переднике…

Круг больший образуется со взрослением и перешагиванием из круга наблюдателей в потребители. Лучшие пельмени – в «Пельменной» на Ленинском проспекте. Лучший кофе в «Океане» и в «Сайгоне», лучшее мороженое… Вот ты приводишь даму в первый раз в кафе «Снежинка». Барышня-студентка берет крем-сметанку, это такое блюдо, у которого бабушка - манная каша, а дочка – панакота. Мороженое прямо на глазах у тебя черпачком с длииииинной ручкой и круглой полусферой достают из алюминиевой кастрюли, а из другой поливают желтым ванильным сиропом. Ты оглядываешь кафе – сплошь старшеклассницы и студентки со студентами, и ни одного моряка или космонавта!

При всем уважении к космонавтам, морская линия в советском Калининграде более обширна. Самым романтическим заведением была «Бригантина» – списанный парусник, переделанный в плавучее кафе. Швартовался он в нескольких местах вокруг острова Канта, искал сочетание камерности и доступности. Шаткие клиенты вечерами спускали с его палубы шатких же дев, помогая на сходнях не упасть в воду… потом кто-то все-таки упал, запретили продавать алкоголь, а без алкоголя-то какая морская душа вытерпит? Вот и сгорел он в один день. Камбуз, кок и разблюдовка* переехали в «Атлантику».

Огромный, как ледокол, ресторан «Атлантика» устроен для того, чтобы можно было отмечать прибытие всем составом команды корабля с женами и друзьями. Что это были за застолья, что за песни! Играл эстрадный оркестр, вечером – дискотека, живи-отдыхай! Некоторые пирушки потом становились легендами, и не только в «Атлантике»… Первый секретарь обкома Коновалов звонил, заказывал пельмени с морковкою, морепродукты и отдельный зал: все знали, приезжает московская «шишка». В путину – мойва на противнях, песню пели: «Как везли покойника – вдоль Преголи стройненько, - а у того покойника – корюшка до подоконника»…



Еда должна быть как минимум сносной, а вот пиетет должен быть оформлен правильно. С размахом и демонстрацией доступа к дефицитным ресурсам.

И только сегодня, находясь окончательно за всеми этими кругами, в другом кулинарном и потребительном космосе, ты понимаешь, что десять ресторанов и пять кафе на 400-тысячный город – это царствие вывернутой логики, в которой хорошая еда так же случайна и дефицитна, как и хорошие ботинки или хорошая книга. Со смехом ты высказываешь эту мысль друзьям, сидя в одном из бесчисленных кафешек Калининграда.

- Чтоооо?? – говорит Сахей, который в то время работал в мясном цеху в «Атлантике» и может тушу разделать по рисунку иероглифа «сюн» одним движением. – А пивной шашлык? А бифштекс «по-татарски» из конины, купленной без документов? Да это самая вкусная еда на свете! - и меморий снабжает такими деталями, что ты понимаешь: во всякое время есть и кулинары, и едоки. И лишь невозможность побыть везде и все попробовать является препятствием идеального советского кулинарного блокнота идеального Калининградского Небожителя. Вон он идет, с гермошлемом в руке, мерцая тельняшкой и метя клешами листья по брусчатке, вот заходит в дверь, на которой висит табличка «мест нет», и пропадает из круга зрения.

*На флоте – список блюд, меню.

Иллюстрации: PAL
Изображённые напитки являются безалкогольными