Приморские города глазами нетуристовОт Нойхаузера до Мечниково

Пруссы и их предки веками жили на берегах Самбийского полуострова, обрывистых на севере и покатых на западе. Позже приморские ландшафты Замланда облюбовали мигранты из Западной Латвии – наследники куршей. Говорят, что к концу XVII в. все побережье от Клайпеды и до Пиллау говорило на курземском диалекте латышского языка. Все равно потом все станут «немцами», - скажете вы. И отчасти будете правы. От «куршей» на побережье Самбии еще до войны оставались реликты в виде названий Нойкурен (Пионерский) или Гросс Курен (Приморье). Не путайте куршей с курортниками! Но я не об этом.

Долгие столетия в теплых летних водах нашей Балтики люди плескались не потехи и здоровья ради, а выживания для. Ловили сетями рыбу и янтарь в чем мать родила, приносили в жертву черных быков, отгоняя польский флот и задабривая древних богов.

И вот однажды здесь побывал Александр фон Гумбольдт. Путешественник отметил, что красоты побережья Самбийского полуострова и Куршской косы дадут фору итальянской Адриатике и французской Ривьере. Сказано – сделано. Начиная с 1840-х годов ритмичный прибой и роза ветров на побережье Самбии признаются целебными.

Несмотря на то, что первым курортом должен был быть Нойхаузер (Мечниково) у тенистого букового леса рядом с сегодняшним Балтийском, так и оставшийся до войны самым таинственным, тихим и поэтому элитарным из всех курортов Восточной Пруссии, пальма первенства сразу переходит к Кранцу-Зеленоградску. Кстати, свое название город получил от балтского «крантс-крантас» - берег, а не какого-нибудь там «венка», красующегося на его гербе. Сюда, кстати, первой проводят железную дорогу. Потом только ветки пойдут в Нойкурен - Новые Курши (Пионерский) и в Раушен-Светлогорск. Последнее место упоминается в хрониках уже с середины XIII в., но популярным становится только со второй половины XIX в.

Итак, в Кранц до войны ездят в основном кенигсбержцы и зажиточные туристы из Германии, нередко имевшие в городе личные виллы и апартаменты. Раушен считался более демократичным, семейным курортом. То же самое можно сказать и о Нойкурене, имевшем также бальнеологическую направленность. На рубеже XIX - XX веков появляются и другие курорты и курортики, среди которых выделяется Георгенсвальде, расположившийся среди сосен на высоком морском откосе, облюбованный между войнами кенигсбергской богемой. Кроме домика Брахерта и курганов Эпохи Бронзы в Варникенском лесу, здесь можно найти старое разграбленное кладбище с SS-овскими надгробиями. В 1920 - 30-е годы набирают популярность широкие песчаные пляжи Пиллау-Балтийска и Янтарного-Пальмникена.

 

Позже все это богатство, несмотря на закрытый статус приморской зоны КО, становится советскими здравницами с чередой безвкусных коробок санаториев, затерявшихся среди своих процедурных в провинциальной тиши. Кому-то нравятся «стаканы», кому-то ржавые перила незатейливых променадов, а кому-то - вареная кукуруза и хот-доги с сахарной ватой на каждом шагу. Ну а моим любимым «курортом» по-прежнему остается Нойхаузер-Мечниково, где в тенистом лесу на берегу моря от шикарных особняков остались лишь воронки и фундаменты, наполненные бутыльками из цветного стекла и разбитыми воспоминаниями о летних вечерах под шорох оркестра на 78 оборотах.